Итак, представьте себе советский институт. Не секретный, открытый. Именно в таком я работал в конце 80-х. Огромный бумагооборот. Пишущие машинки стоят в комнатах, на них шлепают секретарши. По праздникам комнаты с машинками опечатываются, чтобы никто не нашлепал антисоветских листовок.

С ксероксом еще хуже. Ксерокс у нас в НИИ был. Огромный. Один на весь институт. Он стоял в спецкомнате с обитой железом дверью. Войти туда было нельзя. Документы для копирования просовывались в специальное квадратное окошко двери — типа, как тюремной камере. Но ты не мог просто взять и отдать любой документ на размножение. Еще чего! Для этого необходимо было разрешение! То есть сначала на машинке печатается запрос на размножение таких-то документов в таком-то количестве экземпляров. Затем начинает сбор подписей у начальства. Как только он закончен, нужные отчеты с этим вот разрешением ты несешь в бронированную комнату, из окошка высовывается рука невидимого целиком человека, и он забирает у тебя бумаги, чтобы отксерить, не забыв проверить разрешение на ксерокопирование.